Вы, наверное, слышали или читали о концепции Берна, о транзактном анализе Эриха Берна? Его концепция выросла из гипотезы, что взрослый человек существует в трех состояниях. Собственно, во взрослом, логическом и спокойном, в состоянии родителя, который "знает как надо" и определяет нормы и правила жизни и в состоянии ребенка, в котором он открыт миру и чувствам, любопытен, точно знает, чего хочет и наполнен творческой энергией. В идеале мы должны более-менее комфортно чувствовать себя в трех ипостасях и "менять" маски к месту. На деле получается по-разно, а как именно в очень большой степени зависит от нашего личного опыта. Упростим и опустим всякие психологические нюансы и подробности, и получим вот что: если наши родители являли собой более-менее вменяемые ролевые модели, были в меру заботливыми, в меру строгими, любящими и ответствеными, то, скорее всего, и мы, попадая в роль родителя, будем демонстрировать такие же свойства и качества — мы как бы встраиваем внутрь себя эту модель поведения.

Что на самом деле означает "Признавать чувства и эмоции ребенка?"

Двухлетний малыш упал и ударился, плачет, злится. От распирающих чувств может и бабушку, и маму и папу стукнут: "Уйди, ты плохая!"

Трехлетняя девочка, которую мама уводит спать, идет, но бурчит: "Не буду с тобой дружить, не люблю тебя!" Мальчик четырех лет, обиженный на папины слова, злится, выдергивает из папиной руки свою, сердито затыкает пальцами уши: "Не хочу тебя слушать! Не хочу с тобой играть! Все маме расскажу!"

Детям трудно совладать со своими чувствами, они выражают их прямо: что чувствуют вот в эту секунду, о том и сообщают родителям.

Родители теряются. "Разве так можно маме говорить?" "Бабушка обидится и не станет с тобой дружить" — такие слова чуть ли на автомате из нас выскакивают. Потому что как-то не по себе, когда дети говорят обидное, злое.

В массовом, бытовом восприятии образ ребенка, "милого крохи", не вяжется со злостью, с агрессией, с неприятными, несправедливыми, порой жгучими и разрушительными чувствами, которые хорошо известны нам, взрослым. Образ ребенка-ангела взращивался культурой много веков и сейчас не потерял своего очарования.

И нас так растили: "Не надо злиться, ты такая некрасивая, когда злишься" - сколько из нас слышали такое от своих мам? Страх перед собственными чувствами, перед самой возможностью разозлиться и оказаться некрасивой (плохой, не любимой) лишает нас спонтанности, а заодно и возможности признавать чувства своего ребенка. Мы как бы лишаемся гибкости и выдаем одну из двух реакций: или ужасаемся и запрещаем ("Не смей такое взрослым говорить!") или, пытаясь быть прогрессивными, начинаем что-то лепетать в духе "я же знаю, что ты меня на самом деле любишь, а сейчас тебе кажется…". Ему ничего не кажется, поверьте. В тот момент, когда ребенок вам говорит: "Я тебя не люблю!" он именно так и чувствует.

И в том, и в другом случае мы на самом деле сообщаем ребенку одно и то же: твои чувства ужасны, их не может испытывать ни один нормальный человек,

Если хочешь быть нормальным - откажись от них".

Но отказаться от своих чувств невозможно. Гнев, обида, боль, нежность, любовь — это то, что просто есть, хотим мы этого или нет. Отказаться от них — это значит практически отключиться, стать автоматом или роботом. Для автомата и робота недоступны не только плохие чувства, он и к хорошим - любви, нежности, радости. Хотим ли мы такого для своих детей?

Как же все-таки реагировать на агрессию и обидные слова собственных детей?

О хорошем. Если ребенок говорит вам о том, что злиться на вас, что вас не любит и т.д., то вы можете быть уверены: он вам доверяет. Настолько, что не боится потерять вашу любовь даже в том случае, когда дает волю своим чувствам.

Что же делать — технически — чтобы и принять чувства ребенка и его самого вместе с ними?

— Помогаем осознать, что происходит. "Ты злишься на меня, потому что я (веду тебя домой, закапала тебе лекарство, не купила игрушку и др.)

— Ограничиваем физическое проявление агрессии: "Даже когда ты злишься, ты не можешь бить других людей, и меня тоже не можешь".

— Даем время пережить чувства: "Скажи, когда ты перестанешь злиться, сможешь поговорить, я буду пока заниматься своими делами".

— Помогаем извлечь урок, рассказывая о том, как это бывало или бывает с нами: "Я тоже иногда злюсь на тебя и на папу. Это бывает со всеми людьми"…

Часто родители, испугавшись острой реакции ребенка на свои ограничительные действия, отказываются от них. Важно помнить: принимать чувства — это не значит идти у них на поводу. Это, кстати, касается не только детских эмоций, но и наших собственных.